ВО ЗНИКНОВЕНИЕ

НОВОЙ АСТРОЛОГИИ

В 1895 году Алан Лео уешил "модернизировать древ-

нюю систему Астрологии" , и его труды легли в основу

хрупкого здания новой астрологии. Конечно, если бы астрология к тому времени пребывала в добром здравии, усилия одного человека были бы обречены на провал, сколь

бы решительно он ни был настроен ее реформировать,

деформировать или расшатать. Однако к концу XIX века

от некогда могучей реки оставался лишь маленький ручеек, и его легко было направить в другую сторону.

Сентиментальные умы лелеют грезу о былом, когда на

земле царил Астролог, делая такие точные предсказания, что

окружающие просто падали от изумления. Увы: по всей видимости, этой золотой эпохи никогда не существовало. Всю-

ду в прошлом, где мы видим астрологию, мы видим и напад-

ки в ее адрес со стороны скептиков (прежде всего потому,

что ни один астролог не может быть абсолютно непогрешим 24 часа в сутки). Тогда, как и теперь, находились люди,

которые видели только неудачи там, где другие видят сплошные успехи. Очень легко критиковать гору за трещины на

склонах и хвалить песчинку за твердость. Однако интересно: раньше даже самые резкие нападки на астрологию касались не столько того, работает ли она в принципе, сколько

того, где находятся границы ее применения. Даже самые глубокие скептики обычно признавали влияние звезд на погоду,

а также возникновение и падение царств. Лишь в последние

400 лет получила широкое распространение литература, про-

возглашающая полное неверие в астрологию.

Миф о славном прошлом возник не вчера. Еще в XVII

веке астрологи вроде Джона Партриджа тосковали по Золотому веку, заявляя, что современная им астрология на столько искажена, что просто необходимо возвращаться

к древним — в поисках истинной астрологии в ее чистом

виде. Партридж даже написал труд под названием Opus

Reformatum. Это была попытка "возродить истинный и

древний метод, изложенный великим Птолемеем" Впро-

чем, сходства Opus Reformatum с Птолемеем было не

больше, чем у картин прерафаэлитов с художниками Раннего Возрождения. Подобно Россетти, Партридж хотел

вернуться к корням не потому, что ясно видел эти корни, а

потому, что отчетливо осознавал, насколько болен мир, который его окружает.

По тогдашнему обычаю, Партридж издавал ежегод-

ный альманах. (Аналог современных газетных прогнозов

по знакам Зодиака, обеспечивавший хороший заработок и

известность.) Такого рода альманахов выпускалось великое множество, поэтому появление очередного из них на

1708 год под именем некоего Исаака Бикерстафа прошло

бы незамеченным, кабы не одно важное обстоятельство.

Обычно альманахи публиковали предсказания вроде "ум-

рет некий известный герцог" или "умрет некий заморский

князь". Но это издание предрекало кончину не кого иного,

как астролога Партриджа — "29 марта следующего года,

около 11 часов вечера, от жестокой лихорадки

Сочинение Бикерстафа привлекло большое внимание.

Его даже перевели на несколько языков. 30 марта была

опубликована элегия на смерть Партриджа, за которой

вскоре последовало анонимное письмо, в деталях распи-

сывавшее последние часы бедного астролога и даже его

предсмертную исповедь в астрологических грехах. "Я несчастный и невежественный человек, — якобы признавался Партридж, — но у меня хватает разума, чтобы понимать лживость всех притязаний астрологии на умение

предсказывать" . Как обычно, в том же году вышел альманах и самого Партриджа, который уверял, что он жив и

здоров. Бикерстаф опубликовал защиту своего предсказания: дескать, многие альманахи продолжают выходить